Нянька - Страница 9


К оглавлению

9

– Мнится мне, неспроста ты на этот полигон нацелилась. Что-то ты там удумала совершить. Героическое. Так вот: пока мы туда доберемся, я надеюсь тебя кое-чему обучить, По крайней мере самому необходимому. Если ты окажешься способной ученицей, ты откажешься от своего замысла. А если не откажешься… Что ж…

– Что – «что ж»?

– На месте и решим, – уклонился от ответа Геральт. – Видишь ли, если существует хоть малейшая возможность уклониться от нежелательного столкновения с кем угодно —машиной или живыми, – настоящий ведьмак непременно ею воспользуется.

– Даже если его назовут при этом трусом?

– Да пусть хоть сто раз назовут трусом, подонком, скотиной – как угодно! От того, назовут меня трусом или храбрецом, я нисколько не изменюсь. И ты не изменишься. И никто не изменится. Только глупцам да зеленой молодежи слова добавляют храбрости. Вот возьмём тебя, к примеру. Слепому же видно, что на Матвеевском полигоне с тобой произошло что-то… нехорошее. И ты вознамерилась отомстить. А раз обратилась к ведьмаку, а не какому-нибудь бандитскому отребью, значит, мстить ты решила машине. И в этом главная твоя ошибка. Улавливаешь?

– Нет.

– Машинам мстить бесполезно. Они лишены эмоций и почти лишены короткой памяти. Мстить машине – все равно что мстить камню, о который ты расшибла ногу.

– Ты не понимаешь, ведьмак, – зло произнесла Синтия. – Ты ничего не понимаешь!

– Наоборот, дитя мое. Порой я жалею, что понимаю настолько много.

– Не называй меня «дитя мое»! – резко выкрикнула Синтия, останавливаясь.

На этот раз Гсральт встал, будто дисциплинированный джип на светофоре. И медленно обернулся к полуорке.

– Что-что? – переспросил он подчеркнуто спокойно.

– Не смей называть меня «дитя»! Понял ты, ведьмачья рожа?

– Упор лежа принять, – тихо скомандовал Геральт. Синтия вопросительно уставилась на него.

– Я, кажется, кое-что скомандовал, воспитуемая. На первый раз за непонятливость санкций не последует. Но на дальнейшее уясни: любую мою команду следует выполнять быстро и не рассуждая. Даже если я скомандую шмякнуться рожей в дерьмо. А теперь – упор лежа принять!

Синтия продолжала стоять посреди пустынной дороги. Глаза ее сверкали гневом. Бешенством. Ненавистью, внезапной, как летний ливень.

А в следующее мгновение ведьмак вдруг непостижимым образом оказался рядом с нею. Пинок под колено, легкий тычок в бок – и вот уже полуорка лежит на асфальте лицом вниз.

– Руки выпрямить! – Ботинком Геральт заставил принять Синтию требуемую позу. – По счету «раз» сгибаешь руки. По счету «два» – выпрямляешь. Раз!

Полуорка, закусив губу, согнула руки в локтях.

– Два!

Выпрямила.

– Раз! Согнула.

– Два! Выпрямила.

– Раз! Два! Раз! Два…

Она оказалась крепче и упрямее, чем могло показаться сразу. Тридцать раз отжалась – с некоторыми усилиями, но чувствовалось: если потребуется – еще десяток раз отожмется.

– Встать!

Синтия встала, тяжело дыша. Непослушная прядь волос выбилась из «конского хвоста» и упала на лицо. Глаза полуорки были чернее, чем обычно.

– В следующий раз, – безжалостно заметил Геральт, – опираться будешь не на ладошки, а на кулаки, А через недельку будем учиться отжиматься только одной рукой.

– Правой или левой? – с тихим бешенством в голосе уточнила Синтия.

– Попеременно. Напоминаю, что в любой момент ты можешь все это прекратить и прервать обучение.

– Хрен тебе!

– Упор присев принять!

Полуорка послушно опустилась на корточки, касаясь руками асфальта.

Геральт секунду подумал и решил сменить упражнение.

– Так! Просто сиди, без рук. По команде «раз» или «два» подпрыгиваешь, так чтобы ноги оторвались от асфальта, и одновременно делаешь ладонями хлопок над головой. Раз!

Прыжок, хлопок.

– Два! Прыжок, хлопок.

– Раз! Два! Раз! Два…

«Упрямая, – думал Геральт. – Дьявол, будь она мальчишкой – действительно мог бы выйти приличный ведьмак».

– Встать!

Синтия встала. Прическа ее совсем разлохматилась – на этот раз даже глаз рассмотреть не удалось.

– Пока я тебя обучаю – забудь о том, что мне можно перечить или указывать. Подчинение и послушание. Более ничего. Это раз. Патлы твои сегодня же обрежем. Это два. Вопросы будут? Жалобы? Предложения?

– Нет! – зло, но упрямо вздохнула полуорка. – Ну и отлично. Бегом марш!*

И припустил дежурной рысцой, Любой ведьмак мог бежать таким темпом хоть день, хоть сутки. Геральту однажды пришлось бежать часа четыре, пока выбежал к трассе и там уж поймал попутку.

Бежали они около часа. Синтия заметно запыхалась и устала, но изо всех сил старалась это скрыть. Что касается Геральта, то у него лишь слегка участилось дыхание. До трассы осталось всего ничего; прошагав для профилактики метров триста, они остановились у придорожного колодца, заботливо отделанного шпоном и выкрашенного в веселенькие цвета. Геральт умылся и попил, жестом велел то же проделать и полуорке.

Та послушно последовала его примеру, а потом добыла из кармана зеркальце и расческу и попыталась привести в порядок свою буйную гриву.

– Геральт! – жалобно сказала она спустя минуту сказала куда-то в сторону, словно боялась поднять на ведьмака взгляд. – А это действительно нужно? Обрезать мне волосы?

– Без них гораздо удобнее. Неизвестно, когда ты сумеешь вымыть их в следующий раз. Хочешь ходить с колтунами на башке?

С минуту Синтия сидела неподвижно. Потом собрала на затылке все тот же «конский хвост».

– Режь.

Ведьмака не нужно было просить дважды. Нож сам собой оказался в его руке. Мгновение – и роскошный «хвост» навсегда отделился от хозяйки. А Синтия не расслабилась даже на слезинку – глаза ее остались сухими и пустыми. Но что-то за этой пустотой стояло – что-то страшное и мучительное.

9